Ах, это старое забытое кино,
Ушедшее от нас давным-давно,
Лежит в истории анналах.
Не встретишь в пёстрости каналов
Тот черно-белый след,
Сегодня, —
                средь крови, пошлости и бед, —
Кристальной чистоты прозрачность…
Когда взрастает буйно злачность,
И всяк готовый муть подсунуть…
Вот кто бы мог сейчас подумать?
Я – современный полудурок,
Держа в зубах «смешной» окурок,
Ночными клубами воспитан, —
Скептичный, разбитной и бритый,
Вдруг…
           поскользнулся на «совке»,
Ретроспективной киноленте,
На странном чувственном моменте,
Где все обуто и одето не по моде, —
На кадре 67-года…

В прах измельченные устои…
Но как милы эти герои!
Как глубока их роль, подробна,
Как тонко и правдоподобно.
И камера не пляшет,
                        не бьется во припадках,
Есть время рассмотреть на платье складки,
И ямочку на девичьей щеке,
И на асфальте мокром контур листьев,
И молодость невинную любимого артиста…
Простонародные «типАжи»,
И чаще сельские пейзажи.
Как дышит каждый кадр землей!
Большой строительной семьей
Мои отец и мать подобно,
                                  в свою весну
С руин когда-то поднимали
                                  ту страну.

Пусть говорят, душила всех цензура,
И конвульсивно бредила культура,
Пусть чаще штампы, стройки, трубы…
Спустя полвека эти кадры любы!
Сквозь ностальгию – мудрость поколения,
Избитого, но крепкого…
                                  военного.
Но ведь не бьют, не жгут и не стреляют!
Мгновения живут и умиляют.

(Нас давит ком — американские глисты, —
В котором не хватает чистоты!
)

Ложится мягко в толщу вод весло…
С экрана льется в дом тепло.
Смотрю запоем, восхищенный,
Назад, к эпохе обращенный…
Так вот какое же оно,
Это советское кино.

  январь-апрель, 2009 год